газета «Центр Азии»

Пятница, 29 марта 2024 г.

 

архив | о газете | награды редакции | подписка | письмо в редакцию

RSS-потокна главную страницу > 1999 >ЦА №37 >Василий Шмаков: Я назову ее Васильевка

«Союз журналистов Тувы» - региональное отделение Общероссийской общественной организации «Союз журналистов России»

Самые популярные материалы

Ссылки

электронный журнал "Новые исследования Тувы"

houses sale ru отзывы

Василий Шмаков: Я назову ее Васильевка

Люди Центра Азии ЦА №37 (9 — 15 сентября 1999)

Василий Шмаков: Я назову ее ВасильевкаДавно уже я задумываюсь о справед­ливом замечании, которое частенько прихо­дится слышать: «Очень хорошо, что вы пишите о нашей интеллигенции: ученых, актерах, врачах, педагогах, даже о политиках, и это неплохо.

Но где простые рабочие люди, на которых и держится страна? Где наши работяги-мужики с крестьянской смекалкой, не спившиеся, не опустившие рук, а работающие? Или перевелись они в Туве?»

Действительно, не может быть, чтобы сов­сем уже перевелись. И вот, наконец, жур­налистская дорога привела меня к одному из таких людей. Чтобы добраться до него, проехала 85 километров на «Жигулях» от Кызыла до Сарыг-Сепа, потом пересела на «Ниву» – асфальт кончился, на «Жигу­лях» 34 километра вдоль Енисея по проселочной дороге можно и не одолеть – завязнешь. Вот и спуск к Енисею, и паромщик – добро­душный и симпатичный крепкий старик в панамке, переправляет нас на ту сторону, весело интересуясь, как там, в Кызыле, насчет ожидаемого в августе солнеч­ного затмения и конца света. Попутно рас­сказывает, что в Горной Шории, еще пацаном, сам видел за­тме­ние: «Тьма не такая, как ночью, вообще мрак. Собаки воют, куры кудахчут. Жутко».

Однако поляна, на которую мы выходим, сойдя с парома, отнюдь не располагает к раз­мышлениям о конце света – слишком много солн­ца и потрясающего запаха свеже­стру­ган­ных бревен, идущего от строи­тель­ства четвертого строящегося домика и напол­няющего три уже отстроенных. Чуть в сторо­не – хоздомик. А у реки – баня. С вениками на чердаке. Вот моторка и удочки. И еще: со­бака Кучум, которую держат в стро­гости – часто привязывают, не очень-то раз­решая ходить в гости к приезжим, что Кучум очень любит. Это потому, что крупно прови­нился: слопал у зазевавшихся гостей все мясо для шашлыка, после чего и из доверия вышел.

Все это, вместе с паромом – хозяйство Васи­лия Шмакова, урожеца Верховья, как издавна называли эти места в Верховьях Мало­го Енисея, легендарного места жи­тель­ства старообрядцев. Сизимского охот­ника, решившего стать сам себе хозяином, постро­ившего паром и строившего в Вер­ховье не избу, не охотничью заимку, а… свою турбазу.

Мы беседуем в одном из домиков буду­щей базы: в печке-буржуйке потрескива­ет огонь, пахнут лесом бревна, щели меж­ду ко­торыми по-таежному и очень роман­тично для горожанина заткнуты мхом.

Василий Ипатович недоверчиво косится на включенный диктофон – с просьбами об интервью его, прямо скажем, журналисты не очень-то осаждали до сих пор. А точнее, пер­вое оно у него. Опять же – женщина-журна­лист. Я понимаю, что цивилизация цивилиза­цией, но для этих мест, где вся деревенско-таеж­ная работа исстари держа­лась на пле­чах крепких, непьющих и некуря­щих, суро­вых бородатых мужиков-старооб­ряд­цев, а се­мей­ное воспитание – на их авто­ри­тете, отноше­ние к женщине все-таки в глу­бине своей не изменилось. Конечно, со всей вежли­востью: но что она поймет в мужских делах? Вот если бы я мужиком была, тогда бе­се­да, думаю, пошла бы легче. А то прихо­дит­ся толковать мне очевидные истины. Но что по­де­лаешь: баба есть баба, хоть и журналист…

– Василий Ипатович, как это вы ре­шили строить здесь именно тур­базу?

– Эта идея у меня давно зрела. Характер такой, неуемный, мне все время чем-то надо заниматься. До этого 27 лет был штатным профессиональным охотником в Сизимском промхозе (прим.: промысловое хозяй­ство – организация, объединяющая охотни­ков-промысловиков).

А потом – все, здоровье подвело. Я так сам себе думаю: достиг такого совершенства, что возгордился, и природа сказала: убирать меня из тайги надо.

– А вы были удачливым охот­ником?

– (Улыбается). Скажу: да. Не хвас­таясь.

Василий Шмаков: Я назову ее ВасильевкаСколько добывали?

– До пятидесяти соболей в сезон. Соболь, белка – это основной вид. По лицензиям от­стреливали маралов.

Тяжело было из тайги уходить.Если бы не здоровье, до сих пор бы охотничал. Теперь отца понимаю. Помню, он в 68 лет последний раз вышел из тайги и сказал: «Все, ребятиш­ки, отохотился я. Старый стал…». Тосковал очень. Мно­го сил и здоровья я в тайгу вло­жил. Учас­­ток был оборудовал капканами так, что мог неделю в избушке пролежать со спиной – в последние годы на таблетках и жил. А по­том за два дня поеду на коне и возьму из капканов или с собакой столько, что ребята еще смеялись: лежит в избушке, а добывает больше нашего.

А четыре года назад уже сам выбраться не мог – спину так прихватило, что меня на «Буране» вывозили из тайги. Веток налома­ли, чтоб помягче, и повезли. А в дом уже на руках несли.

– И далеко пришлось везти?

– Шестьдесят километров от деревни. Пер­вое время добирались туда на конях, а потом, в 1974 году, самыми первыми снего­ход «Буран» купили. Я по натуре такой: ви­жу что-то новое – надо опробовать на себе. Сей­час уже третий «Буран» у меня. Первые два укатали напрочь.

– Слышала, что вы в тайге с 12 лет?

– С пятнадцати. Как восемь классов за­кон­­чил, в Сизимской школе, так и пошел с от­цом в тайгу, добыл тогда только двух собо­лей. Зато впервые и на слет охотников по­пал.

Раньше промхоз был богатой организа­ци­ей, каждый год слеты охотников прово­ди­­лись: соревнование по стрельбе, на лодках, конях, даже гранаты кидали. Всегда были призы, грамоты. Сначала в Ужепе про­во­дили слеты, это еще выше по Енисею. А потом, когда начальником участка стал Са­ве­­лий Зи­новь­евич Бахарев (очень деятель­ный муж­чина), отстроили здесь место для сле­­та – все охотники съезжались: из Сизи­ма, Уже­па, Эржея, Сарыг-Сепа. Итоги за год под­во­дили: кто сколько добыл, кто лучший. Очень интересно было. Сейчас слабее. Ну, как сказать… Немножко развал пошел после пере­стройки. Слеты уже который год не про­водятся…

Несколько лет директорами были пенси­оне­ры – только оклады получали. А сейчас директором стал Сункуев, молодой парень. И сразу чувствуется, что к руководству при­шел человек, при котором промхоз станет на ноги. Он и магазин от промхоза открыл.

– Василий Ипатович, а как ваши предки попали в Туву, в Верховье?

– Отец, Ипат Корнилович, родился до ре­во­­люции в Макеевке, была такая деревня по­ниже Сарыг-Сепа. Он помнил и рассказы­вал нам, как в деревню приходили люди из партизанского отряда Щетинкина-Кравчен­ко. А его родители – из Томской области. Ма­те­ри было два года, когда еще до рево­лю­­ции ее привезли тоже из Томской облас­ти. Самая главная причина, почему они еха­ли из России сюда, – это старооб­ряд­ческая ве­ра. А ког­­да началась революция и их на­ча­ли при­теснять, они ушли еще даль­ше, в Вер­­ховье Енисея, выше Ужепа, в мес­течко Чоду­ралыг. Там тоже такое прекрасное мес­то!

Занимались сельским хозяйством, охотой. Жи­ли не особо богато, хотя у отца было три рабочих коня, три коровы, двадцать ове­чек, четверо ребятишек. А всего нас в семье восемь детей. Я ро­дился уже в Сизиме, когда родители выеха­ли в поселок с Чодуралыга. Их ведь раску­ла­чить хотели, вот отец в 1949 году и поехал в Сизим. Стал работать в лес­хозе, потом в промхозе.

Сейчас пока жива отцова сестра – Прас­ковья Корниловна, а ей уже 85 лет – хочу у нее все расспросить, собрать, записать, а то все забудем, и дети наши ничего о дедах своих не будут знать…

– Строго вас воспитывали роди­тели?

– Тогда было строго. Все, и вера тоже, шло от родителей. Сейчас мы все-таки (взды­хает) ушли от веры.

– Все-таки ушли, даже в Вер­хо­вье, где старообрядческая вера была так крепка, что ради нее еще в со­роковые годы шли даже на смерть?

– В душе я веру глубоко держу. Но все обряды со­блю­дать? Полу­ча­ется, что не со­блю­даю. (Задумы­ва­ется). Но и сейчас есть лю­ди, которые глубоко придер­живаются веры. Но мало их...

Крепкие мужики из жиз­ни уходить ста­ли. Вот ушел мой отец, дядька, а передать, оста­вить за собой кого-то не смог­ли.

Сейчас самые крепкие – это Рукавицины, они в Уже­пе живут. Макар Гер­ма­гено­вич Рукави­цын – мой сродный брат. Очень гра­мотный, ува­жаемый че­ло­­век, в курсе всех полити­ческих событий. И по вере он все зна­ет, очень крепок в вере. И сыновья у него ее при­­дер­живаются. Еще семья Георгия Оси­повича Юркова. Вот две фамилии, которые могу назвать.

– Большая разница в том, какими вырастают дети в верующих семьях и совсем отошедших от веры?

– У тВасилий Шмаков: Я назову ее Васильевкаех, кто совсем опустился – большая.

– У вашего отца было восемь де­тей. А у вас?

– Четверо. Сын и три доч­ки. Две заму­жем. Стар­шая, Антонида, в Сизиме замужем, в школе работает. Гоша со мной, со школы. Сначала охотничали вместе. А потом я ушел, и он со мной. Сначала он не верил в эту идею насчет турбазы. А сейчас ничего, пове­рил. Видит: строительство идет, люди стали интересоваться, приезжать. Мы сейчас еще только стро­имся, офици­ально не от­кры­лись. А зна­комые, про­слы­шав о турбазе, уже при­ез­­жа­ют. Ну и при­нимаем по-дружески.

И мне так спокойнее за сына. Ему 24 года. Смотрю, сколько в его возрасте мо­ло­дежи не при деле, с пути сби­ваются. Тем более, он пока холостой. А так он при деле, ему не до баловства.

– Ваш сын такой хо­зяй­ствен­ный, за­бот­­ливый, всегда при деле: то на строительстве, то дрова для печки ко­лет, то баню топит и со­став­­ля­ет стро­гую очередность по­мывки, чтоб никого не забыть, то рыбой на­лов­лен­ной за так угощает. Его даже как-то неудобно называть Го­шей. Пол­ное имя-то его Григорий?

_ Нет, Георгий. Он пятого мая родился. По святцам – день святого Георгия Победо­носца. Вот и назвали Георгием.

– Смотрю, он у вас и непьющий. Тут вчера мужики за сеном с Эржея при­плыли и загуляли вместо рабо­ты. «Съезди, Гоша, – говорят, – за бу­тылкой». Он им спокойно, вежли­во так – старшие все же, но твердо, отвечает: «Какая бутылка? Рабо­тать надо».

– (Улыбается). Выпивать-то, бывает, вы­пиваем. Но какая выпивка, если работа стоит.

– А все-таки, почему вы решили за­няться именно туристическим биз­­не­сом? Вроде бы, от охотничьего дела, которым вы занимались всю жизнь, это очень далеко?

– Почему далеко? Еще когда я в пром­хо­зе работал, на Эржейскую турбазу, к Магере, приезжали иностранцы. И мне предложили по­мочь. Я им лошадей водил, катал, даже трой­ку запрягал. Им сильно нравилось.

Может то, что я с иностранцами общался, и подтолкнуло к идее строительства турбазы. Об­щение с людьми много значит. С ними очень даже интересно было общать­ся.

Одно ле­то мы принимали шесть групп. У них по про­грамме был обед в семье мест­ного жи­теля. Десять-пятнадцать человек к нам до­мой в Сизим приходили. Дотошные вообще! Все абсолютно их интересует: в доме все кру­гом рассмотрят, все выспросят: как картошку садим, как косим. Увидели капкан, спраши­ва­ют через переводчика: «А это за­чем?». «Кап­кан на волка», – говорю. «Это же не­гуманно!». «Как так негуманно? А волк зай­цев ест – это гуманно? Вот пусть и поси­дит в капкане, по­думает. А то сделали из не­го санитара леса».

– А чем вы кормили иностранцев? Что они особо любили?

– Нашей кухней. На первое – окрошку, по­том – пельмени всегда, варенье свое вся­кое. В основном, немцы были, так они блины сильно любят. В любом виде. Мы готовили и фаршированные: с творогом, с мясом. И просто так блины, как у нас готовят, на ско­вороде в масле.

Один год приезжал турист из Швей­ца­рии – на берлогу его водили. Это была, кста­ти, самая первая путевка от промхоза. Нашел берлогу, приехал, сказал директору: «Мед­ведь лежит. Два раза проверил». Свозили швей­царца на охоту, добыли медведя.

– И куда он потом этого медведя дел? В Швейцарию увез?

– Да, шкуру и череп увез в Швейцарию. В качестве трофея.

– А есть еще в Верховье люди, так же, как и вы, открывшие свое де­ло, что-то строящие, произво­дя­щие?

– Пока больше никого нет. Все при делах. Все ведь, в основном, здесь охотники. Тем более, что промхоз при новом руковод­стве начал вставать на ноги. На него надеются. Хо­­тя вот на Шивее (прим.: приток Мало­го Ени­сея) парни молодые хозяйство заве­ли – сами себя кормят от и до, и еще много мяса сдают, картошку. Основатель у них Петр Григорьевич Сасин. А бригада – Рука­вициных.

– Вас Василий Шмаков: Я назову ее Васильевкатеперь в Верховье кем счи­тают – «новым русским»? Навер­ное, уже и прозвище придумали, ведь в деревне на язык остры?

– Кем считают? (Задумывается). Не знаю… Как звали, так и зовут. Вячеслава Ивановича Гусева – он первым свой магазин в Сизиме открыл, раньше меня, обра­зо­ванный человек, техникум окончил – зовут Барином. Меня пока еще никак (смеется).

– Развернуть строительство сейчас не­прос­то. Нужны средства, кре­диты. Видимо, нелегко было их до­стать?

– Я сначала к Мельникову (прим.: вице-президент РТ) ходил, хотел в прави­тельстве кредит на строительство турбазы взять. Он за голову схватился: мы одной турбазе у вас уже помогали, а результаты плачевные, начинайте пока сами, а там посмотрим –может, и поможем.

– Это о турбазе «Бельбей», что чуть пониже вашей на Енисее сто­я­ла? Мы летом 1994 года ездили туда и были в восторге: домики в виде юрт, даже с унитазами внутри, пре­крас­ная столовая, баня. И при­нял нас ди­ректор Орлан Серээ­дер на вы­со­­ком уровне – до сих пор вспо­ми­наем. А сейчас едем мимо – пус­тое мес­то. Мне рассказывают: все рас­та­щено – ни домиков, ни уни­тазов… Жалко. Как это могло слу­читься? Там действительно все рас­тащили?

– Да. Развалилось все. Конкретного хо­зяи­на там не было. Он же не сам ее строил. И ра­ботники ненадежные. Серээдер про­дук­ты для отдыхающих завезет, а они на них гу­ля­ют. Едешь мимо – пьянка, гулянка. Прос­то так – ни за что гуляют. Загуляли, раз­во­ро­тили трактором столовую. Мне эту базу, ког­да я еще только начинал предпри­нима­тельство четыре года назад, предлагали в арен­ду взять. Но тогда я еще не готов был турбазой заниматься. А потом на Бельбее все развалилось, и я решил строить свою тур­ба­зу. В прошлом году и начали стро­ительство.

– А кредиты все-таки добыли?

– Только в банке «Тувакредит» смог кредит взять. В том году 21 тысячу брал. Рассчитался – долг и проценты вернул. Потом еще 50 тысяч брал. Тоже в срок долг с процентами отдал – 71 тысячу рублей. Сейчас вот опять 50 тысяч взял.

– Немалые для частного пред­при­нимателя деньги. Трудно, наверное, отдавать?

– (Улыбается). Конечно. Как говорят, берешь чужое – отдаешь свое. Но как не вер­­нуть долг, если взял? Обязан вернуть. Потому и верят в банке, что уже меня знают. Такие проценты для начинающего предпри­ни­мателя, конечно, огромная сумма. Но где еще кредит взять под меньший процент и на более длительный срок? Кроме этого бан­ка никто мне кредит не дал. Как же работать в Туве предпринимателю? Тем более на та­ком деле, отдача от которого будет не через месяц, а через год-два.

– А отдача будет? Ведь возле Эржея уже несколько лет турбаза ра­ботает. Не боитесь конкуренции?

– Нет. В Туве, практически, нет больше места для туризма, чтоб люди могли при­ехать, недорого отдохнуть. Мы выигрываем тем, что место удачное – и возле парома, и доставить всегда можем.

– А как возникла идея стро­итель­ства частного парома? По-моему, по всему Малому Енисею, да и по всей Туве, больше частных паромов нет?

– Да. Больше нет. Здесь раньше был лес­промхоз, они паром ставили, когда лес во­зили. А потом перестройка – ни леспром­хоза, ни парома. С 1992 года уже. А я когда пред­при­нимательством стал занимать­ся, во­зил товары на машине из Сарыг-Сепа, а чтоб через Ени­сей в Сизим переправиться, при­хо­дилось на лодке переплавляться. Это до­рого обходи­лось. Вот и решил начать с па­ро­ма и строить его вместе с турбазой. Вот с прош­лого года паром и работает.

– А сколько до парома стоило людям перебраться через Енисей?

– На лодке – 10 рублей с человека, как и на Кок-Тейской переправе, когда там паром не работает.

– А вы сколько сейчас за паром берете?

– Три рубля с человека, двадцать с ма­шины, десять – мотоциклы. «Скорая», мили­ция, пожарка, районная администрация – их всех переплавляем бесплатно.

А у населения денег очень мало… Но пе­реплавляем всех – без проблем. В том году до первого ноября переплавляли.

– У вВасилий Шмаков: Я назову ее Васильевкаас такой паромщик ин­тересный.

– Это сват мой, отец мужа старшей до­чери – Анатолий Васильевич По­пов. Жена, Елена Алек­сандровна, раньше была ди­рек­тором Дома культуры, тоже со мной работа­ет, помо­гает, как бухгалтер. У меня здесь все род­ные работают. Я их под­дер­живаю, они меня поддер­живают.

– Три домика и баню уже отстро­или. А сколько всего здесь их будет?

Василий Шмаков: Я назову ее ВасильевкаПланирую шесть домиков и столовую. Рацию установлю, чтоб была связь с внешним миром. На зиму есть два «Бурана» – если хо­­чешь, катайся. На будущее лето – сплав по Енисею на наших катамаранах. Лошади для отдыхающих тоже есть. Только вот мало их у меня осталось. Было двенадцать, а сейчас две. Самых лучших коней украли.

– Скотокрадство уже и до вас до­шло? Прежде на Сизиме это слово бы­ло неведомо.

– Дошло. За два года в общей сложности сорок лошадей украдено. Вот недавно угнали четырех коней, сизимских и эржейских. Му­жики поехали искать – догнали.

У нас ведь как: я приехал, расседлал коней и отпустил. Они у меня месяц ходят, ни­кто за ними не смотрит. Надо – поехал в тайгу искать, поймал, привел. Про нас ското­крады так говорят: «У староверов хорошо красть, они коней не ищут».

– А куда угоняют коней?

– Куда? Тут одна дорога – в Кунгуртуг.

– Василий Ипатович, а как вы ду­маете назвать свою турбазу?

– (Улыбается) Васильевка.



Василий Шмаков: Я назову ее ВасильевкаПрошло время...

С 8 по 12 сентября 1999 года в Туве по­бывал президент Фонда защиты глас­нос­ти Алексей Симонов, известный режиссер и пуб­лицист, сын писа­теля, поэта Константина Си­мо­нова. Алексей Ки­рил­лович (как из­вест­но, Константин – псев­доним его отца, а нас­­­то­ящее имя писателя – Кирилл) осно­вал Фонд защиты гласности в 1991 году и с тех пор очень много сделал для защиты свободы сло­ва и прав журналистов в России и странах СНГ.

В Туву он приехал по приглашению Со­юза журналистов Респуб­лика Тыва и в рам­ках осуществляемого газе­той «Центр Азии» про­екта «Гласность и права человека в Туве».

После проведенного им и юристом Фонда Светланой Земсковой двухдневного семинара для журналистов республики «Гласность и закон» мы по­везли гостей к Василию Шма­ко­ву. Василий принял гостей по-царски: ры­­­бал­ка и русская баня с купанием в Ени­сее, обе­ды на свежем воздухе и в Сизиме.

А вече­ром у костра мы жарили пой­ман­ную хозя­ином вместе с Симоновым рыбу и пели пес­ни под гитару. Уезжать очень не хотелось – хорошо в Васильевке…

А Василий Шмаков продолжает строить.



Фото:

2. Отец и сын Шмаковы строят Васильевку. Сентябрь 1999 г.

3. Старообрядческое село Сизим. 15 сентября 1999 г.

4. Вот такую рыбку поймал Алексей Симонов в Малом Енисее.

5. Тетя Василия Шмакова Прасковья Корниловна Бахарева, родившаяся в 1912 году, старейшая жительница села Сизим. Сентябрь 1999 г.

6. Васильевку навестила мэр Сизима Антонина Гусева (слева). Фото с гостем на память.

 

Беседовала Надежда АНТУФЬЕВА

 (голосов: 5)
Опубликовано 9 сентября 1999 г.
Просмотров: 4671
Версия для печати

Также в №37:

Также на эту тему:

Алфавитный указатель
пяти томов книги
«Люди Центра Азии»
Книга «Люди Центра Азии»Герои
VI тома книги
«Люди Центра Азии»
Людмила Костюкова Александр Марыспаq Татьяна Коновалова
Валентина Монгуш Мария Галацевич Хенче-Кара Монгуш
Владимир Митрохин Арыш-оол Балган Никита Филиппов
Лидия Иргит Татьяна Ондар Екатерина Кара-Донгак
Олег Намдараа Павел Стабров Айдысмаа Кошкендей
Галина Маспык-оол Александра Монгуш Николай Куулар
Галина Мунзук Зоя Докучиц Алексей Симонов
Юлия Хирбээ Демир-оол Хертек Каори Савада
Байыр Домбаанай Екатерина Дорофеева Светлана Ондар
Александр Салчак Владимир Ойдупаа Татьяна Калитко
Амина Нмадзуру Ангыр Хертек Илья Григорьев
Максим Захаров Эсфирь Медведева(Файвелис) Сергей Воробьев
Иван Родников Дарисю Данзурун Юрий Ильяшевич
Георгий Лукин Дырбак Кунзегеш Сылдыс Калынду
Георгий Абросимов Галина Бессмертных Огхенетега Бадавуси
Лазо Монгуш Василий Безъязыков Лариса Кенин-Лопсан
Надежда ГЛАЗКОВА Роза АБРАМОВА Леонид ЧАДАМБА
Лидия САРБАА  


Книга «Люди Центра Азии». Том VГерои
V тома книги
«Люди Центра Азии»
Вера Лапшакова Валентин Тока Петр Беркович
Хажитма Кашпык-оол Владимир Бузыкаев Роман Алдын-Херел
Николай Сизых Александр Шоюн Эльвира Лифанова
Дженни Чамыян Аяс Ангырбан и Ирина Чебенюк Павел Тихонов
Карл-Йохан Эрик Линден Обус Монгуш Константин Зорин
Михаил Оюн Марина Сотпа Дыдый Сотпа
Ефросинья Шошина Вячеслав Ондар Александр Инюткин
Августа Переляева Вячеслав и Шончалай Сояны Татьяна Верещагина
Арина Лопсан Надежда Байкара Софья Кара-оол
Алдар Тамдын Конгар-оол Ондар Айлана Иргит
Темир Салчак Елена Светличная Светлана Дёмкина
Валентина Ооржак Ролан Ооржак Алена Удод
Аяс Допай Зоя Донгак Севээн-оол и Рада Ооржак
Александр Куулар Пётр Самороков Маадыр Монгуш
Шолбан Куулар Аркадий Август-оол Михаил Худобец
Максим Мунзук Элизабет Гордон Адам Текеев
Сергей Сокольников Зоя Самдан Сайнхо Намчылак
Шамиль Курт-оглы Староверы Александр Мезенцев
Кара-Куске Чооду Ирина Панарина Дмитрий и Надежда Бутакова
Паю Аялга Пээмот  
 
  © 1999-2024 Copyright ООО Редакция газеты «Центр Азии».
Газета зарегистрирована в Средне-Сибирском межрегиональном территориальном управлении МПТР России.
Свидетельство о регистрации ПИ №16-0312
ООО Редакция газеты «Центр Азии».
667012 Россия, Республика Тыва, город Кызыл, ул. Красноармейская, д. 100. Дом печати, 4 этаж, офисы 17, 20
тел.: +7 (394-22) 2-10-08
http://www.centerasia.ru
Rambler's Top100 Рейтинг@Mail.ru