Виктор Верещагин: Я не буду считать себя хирургом-учителем, если мой ученик не превзойдет меня

Его стаж работы в хирургии – сорок лет. На рубеже веков его пациенты отдали дань уважения и признательности врачу-ветерану: именно ему присвоили они звание “Человек Года-99” в номинации “Медицина” за введение новых методик операций по эндопротезированию коленного и тазобедренного суставов, проведенных им в ресбольнице совместно с американскими хирургами, а также за верность гуманным, подвижническим традициям отечественного врачевания.

Получая 18 марта 2000 года, на Балу га­зе­ты “Центр Азии” диплом признания и любви, Виктор Верещагин, заведующий трав­матологи­чес­ким отделением ресболь­ницы, сказал, обращаясь к людям: “Эта награда дана не по характеристике адми­нистрации, не по указанию свыше. Она дана вами. Поэтому я считаю, что эта награда – са­мая высокая, самая народная”.

Моя беседа с Виктором Александровичем Верещагиным, заведующим травматологичес­ким отделением ресбольницы, состоялась в его рабочем кабинете, если так можно на­звать комнату два с половиной на три метра. В каби­нете ничего лишнего: стол, тумбочка, кушетка, стул. Передо мной сидел статный, подтянутый муж­чина, в свои 67 лет полный надежд и планов.

– Виктор Александрович, где вы родились?

– Мои родители родом из Тувы, жили в Пий-Хемском районе, в поселке Чкаловка. Вот там я родился и вырос, там прош­ло мое детство. А корни в Туве пустил мой дед, сам он родом с тамбовщины, переехал в Туву и работал на золо­тых приисках. Родители – крестья­не, занимались частным сельским хо­зяйством, тогда еще коллек­тивных хозяйств не было. В семье было семь детей.

– Можно ли сказать, что вы с детства мечтали стать врачом?

– Нет, так я сказать не могу. Тогда было не так-то просто получить приличное образо­ва­ние. Учебных заведений было мало. На­сколько я помню, в 1949 году в Туве были педучилище, медучилище и сельхозтехни­кум. Две мои сестры поступили в пед­учи­лище, а я пошел в медучи­лище. Закончив его с отличием, я поступил в Красноярский мед­ин­­с­ти­тут, в 1959 вернулся в Туву. Так что из семерых детей, обра­зо­вание получили толь­­ко трое.

– После распределения кто кроме вас приехал работать в Туву?

– Нас было четверо: Алек­сандра Пахомо­ва, Виктор Золо­тых и я с супругой – Ли­дией Никола­евной. Саша Пахомова прора­ботала фти­зи­атром в Бай-Хааке несколько лет и уехала. Виктор Золотых работал рент­гено­логом республикан­ского тубдиспансера, проработал он там доста­точно долго – лет 25-30, но потом он тоже уехал из Тувы и сейчас живет в городе Саяно­горске. Лидия Николаевна после распределения работала и рабо­тает до настоящего времени в детской республиканской боль­нице педи­атром. Ну, а меня напра­вили в Самагалтай, и работал я там главным врачом местной боль­ницы. Самагалтай – моя профессиональная роди­на, прора­ботал я там три года. А затем меня перевели в Кызыл.

– Скажите, почему именно трав­матология стала вашей спе­циаль­ностью?

– Травматологом я стал волей случая. В 1961 году открывалось травматологическое от­деление ресбольницы, тогда была огром­ная нехватка кадров, а новому отделению требо­вались квали­фи­цированные врачи. Вот поэ­тому меня и перевели в ресболь­ницу. Так что, если бы не мой перевод в Кызыл, мо­жет, я и не состоялся бы как травматолог. Первые годы я немного пере­живал из-за сво­ей работы, так как мечтал зани­маться не трав­мато­логией, а общей хирургией, но, как из­вестно, “аппетит приходит во время еды”, и, чем больше я работал в этой области, тем боль­ше она меня захватывала и увле­кала. В 1962 году я стал заве­довать отделением травма­толо­гии – это буквально через пол­го­да после моего прихода в ресболь­ницу, я к тому времени прошел специ­али­зацию по трав­ма­толо­гии-ортопедии. В 1999 году я отметил свой сорокалетний рабо­чий стаж.

– И за все сорок лет у вас не воз­никало жела­ния заняться ад­ми­ни­стративной карьерой?

– Такого желания не возни­ка­ло никогда. У меня было единст­венное желание: зани­мать­ся практической работой, но пред­ло­жения посту­пали неоднок­рат­но. В разные годы предлагали быть заместителем минис­тра здравоохранения, министром тогда был Алек­сандр Архипович Любимов. Также пред­­­­­лагали быть главным врачом больницы, глав­ным хирургом, но я всегда отказывался от них, и своему желанию быть практическим врачом я не изменял никогда. Заниматься административной карьерой – это не моя сти­­­­хия. Меня больше привлекает профес­си­о­наль­ный рост, чем прод­ви­жение по слу­жебной лестнице, так как для врача это не столь важно.

– Кто в последнее время из госу­дарст­вен­ных деятелей прохо­дил лечение именно у вас?

– Недавно проходили лечение: Виталий Григорьевич Вальков, бывший заместитель Главы пра­вительства нашей республики, Вадим Орам­ба­лович Оюн, руко­водитель рес­публиканского Пен­сионного фонда.

– Эту категорию больных лечить труднее?

– Да, но талант врача – найти контакт с любым пациентом, независимо от того, кто он – государственный деятель или простой работник. И молодым врачам я всегда говорю, что если больной почувствует сопе­ре­жи­ва­ние и понима­ние врача, то, можно сказать, положительный психологический настрой па­­циента мы полу­чили, а это путь к успеху.

– Имеете ли вы какие-нибудь еще награды и звания, кроме при­суж­ден­ного вам звания “Че­ловек Года-99”?

– Да, я заслуженный врач республики, кавалер ордена Ок­тябрьской революции, имею ме­даль “За доблестный труд”. А звание “Человек Года-99” считаю самой высокой, так как это звание истинно народное.

– Кто были вашими настав­никами?

– Прежде всего – это мой рабочий кол­лек­тив. Как врач я формировался в респуб­ли­канской больни­це №1, так как ординатуру я не закан­чивал, в клиниках я обуче­ния не проходил, конк­ретно­го наставника и учите­ля у меня не было, но с боль­шим уважением и бла­го­дар­но­стью я отно­шусь к таким вра­чам, как Алек­сандр Ива­нович Канун­ни­ков и Лидия Михайловна Козлова. Это от­личные спе­циалисты в про­фессиональ­ной и орга­ни­за­торской ра­боте, масти­тые док­тора. Не могу не отме­тить Влади­мира Федо­ровича Башки­рова, который был первым заве­дую­щим травматоло­гичес­ким отде­лением. Прора­ботав здесь пол­года и организовав работу отде­ления в трудный период станов­ления травматологии, он уехал на учебу в ординатуру в Москву и впо­след­ствии там и остался. Я считаю, чтобы пра­виль­но органи­зовать работу отде­ления, ну­жен определенный та­лант и умение.

– Я знаю, что Лидия Ми­хай­ловна работает сейчас в полик­линике №1 заведующей хирур­гической службой. А чем сейчас занимается Александр Иванович, также работает?

– Нет, сейчас он на пенсии и жи­вет с дочерью в Краснодарском крае.

– Виктор Александрович, когда вы только начинали работать и форми­ро­ваться как врач, кто был главным вра­чом больницы? Кого бы вы еще хоте­ли отметить из того поколе­ния врачей?

– Главным врачом тогда был Ни­колай Васи­лье­вич Сизых, а его замом по лечебной части была Александра Кирилловна Гонча­рен­­­ко. Вот этих двух врачей я не мо­гу не упо­мянуть. Николай Ва­сильевич – отличный орга­низа­тор, проработав главным врачом больницы, занял пост министра здраво­охра­нения. Сей­час рабо­тает врачом в пси­хи­атри­чес­кой больнице. Большой вклад в здра­во­охранение Тувы, в работу на­шей больницы внесла Александра Кирилловна. К сожа­ле­нию, она сейчас на пенсии и прикована к пос­тели, и я, поль­зуясь случаем, хочу поже­лать ей через газету крепости духа, а также выразить благо­дар­ность и признательность за ее плодотвор­ный труд и за помощь, ко­то­рую она оказывала молодым врачам. И сей­час у нас в отделении есть молодые ста­ра­тель­­ные врачи, на которых не страшно оставить работу.

– По сути, сейчас вы являетесь для них учи­те­лем?

– Да, но я себя не буду считать учите­­лем, если мой ученик оста­нется на моем уровне, он должен поставить работу выше и ид­ти даль­ше, чем я. Ученик должен пре­взой­ти меня.

– Что для вас опера­ция, как для врача?

– Прежде всего, это эмоцио­нальное и пси­­хо­­ло­гическое пе­режи­вание. Это не уме­щается в одном пони­мании слова «опе­ра­ция», это сложный процесс, большой ком­плекс, вклю­чающий пред­­операционный, опе­ра­­цион­ный и после­опе­рационный пе­риод. Опе­рация не исчер­пывается самим ее ис­пол­нением. Успех опе­ра­ции зависит от многих фак­торов: от опера­ционной бригады, от того, на­сколько сла­женно она будет работать, от са­мого тех­ни­ческого исполнения операции, на­конец, от самого боль­ного. В последнее вре­мя важную роль в опера­ции играют анес­тезиологи и реанима­торы. Ане­с­тезио­ло­гия и реанима­то­ло­гия сей­час достигла вы­сокого уров­ня. Хирург мо­жет спокой­но за­ниматься техни­чес­ким ис­пол­не­нием операции, в то время как анес­те­зиологи и реани­ма­то­ры следят за жиз­­не­о­бес­печением, так что масса пси­хо­логических пе­ре­­­жи­ваний легла на этих вра­чей, но ответственность за исход опе­ра­ции лежит на нас всех.

– В прошлом году Ту­ву посе­ти­ли аме­рикан­ские хирурги, сколь­­­­ко их было, и кто орга­ни­зовал их приезд?

– Инициатором и орга­ни­­за­тором при­езда врачей была христианская миссия, в част­нос­ти, американский миссионер Майкл. Майкл живет в Туве с 1996 года, занимается благотво­ри­тельной деятельностью. Майкл меня поз­на­­комил с докто­ром Джозефом, ко­то­рый прак­тикуется по трав­матологии-орто­педии. В резуль­тате нашего знакомства, они предло­жили органи­зовать приезд вра­чей для сов­местной работы. В апреле 1999 года был пер­вый приезд аме­риканских вра­чей, с на­ми работали тогда док­тор Том, прак­ти­ку­ющийся по хирургии-ортопедии, опе­ра­ционная сестра Шэри и инженер по тех­ническому обслу­живанию Брайан. Вто­рой при­езд был орга­низован в октябре месяце того же года, мы работали с хирур­гом – док­тором Гэрри.

– Что вам дала сов­местная ра­бота с ними?

– Работа была интерес­ной, плодотворной и для наших врачей, и для амери­канских. Им было интересно узнать, на каком уров­не нахо­дится медицина в глубо­кой провинции России, и, отк­ровенно говоря, они были пора­жены тем, как мы в таких немыс­лимых усло­виях достигаем высо­ких резуль­та­тов. Так­­же американ­цы оценили то, что на сегод­няш­­ний день мы проводим нелегкие опе­ра­ции по таким заболеваниям, как сосу­дистые, пост­травмати­чес­кие аневризмы, трав­мы серд­ца, высоко оценили лечение по методу Ели­за­ро­ва. В результате совместной работы с аме­ри­кан­с­кими хирургами мы приобрели опыт по та­кой сложнейшей опера­ции на се­год­­няшний день, как эндопро­те­зирование ко­лен­ного сустава. Мы с ними провели много опе­раций по замене тазо­бед­ренных и колен­ных суставов, работали мы на американском оборудовании, которое они потом оста­вили нам, и честно говоря, после рабо­ты на таком отлич­ном оборудовании, опери­ро­вать на нашем обору­довании нет жела­ния. Эта ра­бо­­та с профес­си­о­налами мне доста­вила ог­ром­­­ное удовольствие.

– Виктор Александ­рович, как я вас поняла, сейчас нет ника­ких слож­­ностей в опе­ра­ци­ях по замене колен­ных и тазо­бед­ренных сус­тавов?

– Практически выпол­нять мы эти опе­рации мо­жем, и мы их вы­полняем, тех­нические проб­лемы ре­шены, оборудование име­ется, но проб­лема в том, что сами сус­тавные протезы закан­чива­ются. А самый дешевый протез стоит от десяти до двадцати тысяч руб­лей.

– Какой вы видите выход, ведь самим больным и больнице приоб­рес­ти та­кой дорого­сто­я­щий про­тез проб­ле­ма­тич­но?

– 17 мая в Москве прохо­дил Меж­дуна­родный сим­­позиум вра­чей по проб­ле­мам эндоп­роте­зи­рования крупных суставов, в ра­боте которого я принял учас­тие. Вот там несколько произ­води­телей суставных про­тезов предс­тавили свою продукцию. На­де­юсь, что мы будем связы­ваться с ни­ми и при­обретать отно­си­тельно недорогие протезы. Если гово­рить в целом по России, ежегодно в таких операциях нуж­даются трис­та тысяч человек, а проводим мы их только три ты­сячи в год. Из 89 регионов России операции по эн­допро­тези­ро­ва­нию суставов про­водят только 40 реги­онов, в том числе и Тува. И на сегод­няшний день мы провели порядка тридцати таких опе­раций. А если го­ворить в целом по ортопе­ди­ческой службе нашей республики, то для ее нор­маль­ного функцио­ни­рования в тече­ние хотя бы двух лет, включая все вышеназванные опе­рации, необ­ходимо три мил­ли­она рублей, которые пойдут на при­обретение суставных протезов и обору­дования для развития ор­то­пед-трав­матоло­гической служ­бы.

– Давайте немного отвлечемся от профес­сиональной темы, рас­ска­жите немного о вашей семье. Я знаю ва­шу супругу, скажите, труд­но ли бы­ло завоевать такую кра­сивую жен­щину, как Лидия Николаевна?

– О, это было так давно (сме­ется). Заво­евывать никому никого не приходилось: все было по обоюдному согласию и желанию, и, как это ни звучит банально, мы были созданы друг для друга. Познакомился я с ней в меду­чи­лище, потом учились вместе в мединституте. В мединституте на втором кур­се и поже­нились.

– У вас большая семья?

– У нас два сына: старший – Ана­толий и младший – Андрей, и две внучки: Лена, которой 18 лет, и Аня, которой недавно испол­нился один годик. Андрей с семь­ей живет в Москве, а Анатолий в Красноярске.

– Кто-то из сыновей пошел по ва­шим стопам?

– Конечно, мне хотелось, что­бы Анато­лий или Андрей пошел по моим стопам. Но в выборе про­фессии они принимали реше­ния самостоятельно, я на них в этом пла­не ни­какого влияния не оказы­вал. Анатолий, закончив летное училище, а затем лет­ную акаде­мию, стал работать пило­том, а Андрей, после окончания Мос­ковс­кого авиаци­он­­­но­го инс­титу­та работает инженером-элек­тронщиком.

– Какое у вас хобби?

– Я люблю заниматься люби­тельской охотой, ры­балкой, но сей­час, если гово­рить по-стари­ковс­ки, меня больше ув­ле­кает люби­тельс­кое пче­­ло­­вод­­ст­во. За­ня­­тие это очень ин­терес­ное и сло­ж­ное, пче­ла – создание тру­до­лю­бивое и сво­енрав­ное, на­блю­дать за ней, ее жизнью очень зани­матель­но.

– Виктор Александ­рович, вы счаст­ливый человек?

– Наверное, полностью счаст­ливого чело­века на Земном шаре нет, и дать определение счастью трудно, ведь каждый человек счаст­лив по-своему. Че­ло­век должен быть счаст­лив уже тем, что он дитя природы, что он есть, что он живет, что он инди­виду­а­лен. А я счастлив тем, что у меня богатая профес­сио­нальная жизнь, что многие врачи-трав­ма­то­логи из других регионов дают высокую оценку ортопед-травма­толо­ги­ческой службы рес­публики, что в свои 67 лет я оперирую в пол­ную нагрузку, что у меня хорошая семейная жизнь, что у меня много учеников, что я еще полон надежд и планов. И до конца реали­зованным я себя не считаю. Так что будем считать, что я счаст­ливый человек.

Фото:

2. Коллектив травматологического отделения республиканской больницы. Октябрь 1984 г.

3. В. Верещагин и хирург-травматолог О. Саая перед операцией.

4. С женой и младшим сыном. 1995 г.

5. Верещагин с женой Лидией Николаевной. Июнь 2000 г.

<!-- st1\:*{behavior:url(#ieooui) } --> <!-- /* Style Definitions */ table.MsoNormalTable {mso-style-name:"Обычная таблица"; mso-tstyle-rowband-size:0; mso-tstyle-colband-size:0; mso-style-noshow:yes; mso-style-parent:""; mso-padding-alt:0cm 5.4pt 0cm 5.4pt; mso-para-margin:0cm; mso-para-margin-bottom:.0001pt; mso-pagination:widow-orphan; font-size:10.0pt; font-family:"Times New Roman"; mso-ansi-language:#0400; mso-fareast-language:#0400; mso-bidi-language:#0400;} -->