газета «Центр Азии»

Четверг, 28 марта 2024 г.

 

архив | о газете | награды редакции | подписка | письмо в редакцию

RSS-потокна главную страницу > 2004 >ЦА №42 >«ЗВЕНЯЩАЯ НЕЖНОСТЬ» АНАТОЛИЯ ШАТИНА – ЗВЕНЯЩАЯ ДУША ТУВЫ

«Союз журналистов Тувы» - региональное отделение Общероссийской общественной организации «Союз журналистов России»

Самые популярные материалы

Ссылки

электронный журнал "Новые исследования Тувы"

Уролог Химки урологические центры в Химках.

«ЗВЕНЯЩАЯ НЕЖНОСТЬ» АНАТОЛИЯ ШАТИНА – ЗВЕНЯЩАЯ ДУША ТУВЫ

Люди Центра Азии ЦА №42 (23 — 30 октября 2004)

Коллаж Любови Рязанцевой

Москва. Донское кладбище. Длинная стена, аккуратныеквадратикиплит с именами и датами. В центре – в третьем ряду сверху – плита с надписью: «Анатолий Васильевич Шатин. 1904 – 1972». Здесь покоится прах автора «Звенящей нежности» – танца-души Тувы, ставшего хореографической визитной карточкой тувинского искусства.

На скамеечке возле стены– седая женщина с прямой спиной. Спустя шестьдесят лет к своему первому учителю пришла первая солистка «Звенящей нежности» Наталья Дойдаловна Ажикмаа-Рушева.

У стены хлопочут с цветами дочери балетмейстера –Евгения Анатольевна Венгеровская-Шатина иЕлена Анатольевна Шатина. Солнечно. Тихо. И вдруг, переливами, высоко и светло –звон колоколов Донского монастыря.

12 июля 2004 года. Сто лет со дня рождения балетмейстера Анатолия Шатина.Звонят колокола. Звенит в душе «Звенящая нежность» – светлая музыка светлого тувинского национального танца, созданного потомственным москвичом, ставшимосновоположником тувинской хореографии.

А потом мы беседуем за столом, накрытым дочерьми в честь Дня рождения отца. Анатолий Адольфович, супруг Елены Анатольевны, особенно постарался в честь тувинских гостей, среди которых главный и самый почётный – любимая тувинскаяученица Шатина Наталья Ажикмаа. Разрабатывая меню с тувинским колоритом,специально искал по Москвесамую лучшую баранину. Хоть по-тувински баранина, конечно,не получилась – не найдешь в Москве такого мяса, как в Туве, но было очень вкусно. С душой приготовлено.

Евгения и Елена Шатины вспоминают свою недавнюю майскую поездку в Туву – на вечер-концерт, посвящённый столетию их отца. Для младшей – Елены – это была первая встреча с республикой, для хореографии которой так много сделал её отец. А для старшей – Евгении – уже вторая. Первая была в годы Великой Отечественной войны.

 

«Я поеду за границу!»

– Евгения Анатольевна, когда вы впервые услышали слово «Тува»?

– Это было в конце сорок второго года. Папувызвали в Комитет по делам искусств при Совете Народных комиссаров СССРи сказали: «Пришёл запрос из Тувинской Народной Республики. Просят оказать помощь в создании национального музыкального театра. Там уже есть наши специалисты, нонужны ещё дирижёр, хормейстер, преподаватель-хореограф, балетмейстер».

Приходит он домой и говорит нам с мамой: «Предлагают поехать работать в Тувинскую Народную Республику. Вы поедете со мной?» Они с мамой стали что-тоговорить, обсуждать. А я уже их взрослые разговоры не слушала,мне стало ужасно интересно: что же это такое – Тува? И мы начали искать брошюру об этой неизвестной нам стране. Раньше издавали такие брошюрки – по каждой стране мира. У нас дома их была тьма тьмущая.

Папа с мамой решили ехать. Мама моя – Елизавета Николаевна Чарова –тоже артистка балета, педагог.Стали знакомиться с теми, кто тоже решил ехать – семьямиМироновичей, Булатовых. Из детей ехала я одна. Имне было так интересно: «Я поеду так далеко! За границу!» А у меня тогда какая-то шишка на ноге образовалась, как рог. Не знаю, может быть, от голода – военное время, в Москве голодно было. Я даже не могла ступить на ногу, хромала. А пока мы до Тувы доехали, у меня всё прошло. Ну как же мне Туву не любить! (по-детски открыто улыбается).

Выехали мы в ночь под новый 1943 год. Экспресс «Москва – Владивосток». Купейный вагон. Рядом мама, папа. Спокойно, уютно. Это был такой контраст с пережитыми в Москве бомбёжками, с тем товарным вагоном, в котором мы с мамой ехали в 1941 году…

В сорок первом, когда война началась, мне было девять лет. Папа был в Татарской АССР – его направили помочь в подготовке предстоящей Женя Шатина с тувинскими подружками Валей Шома и Кларой Намчак, 1943 год. в Москве декаде театрального искусства, там его война и застала. Нас, учеников, всех собрали на школьном дворе иувезли под Рязань. Эвакуировали. Спасали от бомбёжек. Привезли на бывший конезавод, в конюшне нас бросили, те, кто нас привёз, все куда-то разбежались…

Пробыли мы там около трёх месяцев: спали на сене, нечем даже прикрыться было. Нас никто не кормил,бродили по полям, рвали свеклу, ели сырой. Потом начали приезжать родители. Одного, другого увозят. Приехала и моя мама. Я помню, как мы возвращались в Москву: в товарном вагоне, под бомбёжками. Поезд останавливался, мы выбегали, прятались в картофельном поле. Бомбёжка заканчивается, мы обратно бежим. Так с грехом пополам доехали до Москвы.

И я помню, прекрасно помню то утро, когда мы приехали в Москву. Было очень рано, город только просыпался. И вот мы идём с мамой, идём пешком, трамваи не ходили Почему-то было очень тихо. Непривычно тихо. И я вдыхаюзапах асфальта, который я очень любила. Запах Москвы. Запах моих улиц. Помню это ощущение счастья: я снова дома!

Были страшные бомбёжки. Мы скрывались от них на станции метро «Маяковская» – это одна из самых глубоких станций метро в Москве. А потом и к бомбёжкам как-топривыкли. Привыкли и к этому «у-у-у-у» – звуку сирены. Правда, яего до сих пор слышать спокойноне могу – мурашки по спине.

Рояль над Московой сорок первого

– Из Москвы не пытались с мамой уехать? Ведь осень сорок первого была самая тревожная для столицы. Особенно 13 октября, когда прошёл слух, что городготовятся сдать. Я читала, что в этот день была страшная паника: поезда, уходящие на восток, брали штурмом, люди двинулись из города на машинах, телегах,пешком.

– Я очень хорошо помню этот день.Наш двор, большие старинные железные ворота. Во дворе почему-то никого. Я одна-одинёшенька качаюсь на этих воротах и смотрю на улицу. А по улице идут, идут, идут люди к вокзалу. Какие-то тележки катят, котомки, чемоданчикинесут. Детей ведут…

А один старик с двумя сыновьямивёз на тележке … рояль. Меня это так поразило. И я это запомнила так ярко: эта длинная, бесконечная череда людей и плывущий над ними рояль.

По радио ничего не объявляли, хотя оно было постоянно включено. Мы всё ждали какого-то сообщения, жили радио. И вот день проходит, другой – не вошли немцы. А люди всё идут. А потом мы не выдержали и вместе с такой же толпой тоже пошли с мамой на вокзал. А на вокзале! Товарные вагоны – теплушки, забитые людьми. Огромные очереди – чтобы только войти в вокзал. Мы посмотрели и вернулись – уехать невозможно.

Так и остались в Москве. Стали дежурить, как и все жители нашего дома, кто в Москве остался,на крыше– зажигательные бомбы тушить. «Зажигалки», как мы их называли, горят, шипят, а их надо тут же схватить и в бочку с водой или с песком бросить.

Мы все жили единой жизнью, единым организмом. Все были вместе. Не было такого, как сейчас: каждый сам по себе. Нас организовали, и я вместе с другими девочками шила рукавицы для фронта. И получалав девять лет рабочуюкарточку.

Папу в армию не взяли, у него была бронь. Когда он был молодым, оночень много танцевал – в труппе, организованной Александром Алексеевичем Горским из балетной молодёжи (прим. ред.: Александр Горский,1871-1924, артист балета, балетмейстер, заслуженный артист императорских театров, реформатор балетного театра). И вот раз ему после балета «Корсар» стало плохо. Кстати, было это в Большом театре. Его в костюме корсара вынеслина улицу и положили прямо на снег. Все растерялись, бегают вокруг него…Так он довольно долго пролежал. В результате – плеврит. И он всю жизнь с этим хроническим плевритом промучился.

Но надо знать моего папу: «Я всё равно пойду!». И пошёл в ополчение. Их тренировали, но никуда не послали. А потом он стал формировать концертные бригады, уезжающие выступать на фронт. Он работал очень много.

Сцена – остров, занавес - струи воды

Анатолий Шатин в годы «Острова танца». 30-е годы ХХ века.Елена Анатольевна, включаясь в разговор: Папа всегда очень много работал – с юности. Он был очень трудолюбивый италантливый человек, близкий к гениальности. Говорю это не потому, что это мой отец. Он разбирался в таких разных вопросах!Он был высокообразованным человеком,мог совершенно свободно разговаривать со специалистами о физике, химии. Он знал немецкий, французский. Он и латынь знал, и древнегреческий языки, которые ещё в детстве усвоил в гимназии.

После Октябрьской революции эту московкую гимназию превратили в трудовую советскую школу.Ряд предметов, в том числе латынь с древнегреческим, из программы убрали,но оставшиеся преподаватели продолжали работать с прежней добросовестностью, выпуская в жизнь истинно культурных людей. Среди школьных друзей отца был, например, отец известной советской певицы Майи Кристалинской.

Папа начинал учиться в гимназии, а продолжал уже в советской школе. Так вот,в младших классах гимназии, онтак сумел впитать латынь, что поразил меня своей памятью, когда я уже была студенткой иняза.

Помню, сижу, зубрю, вымучиваю эту ужасную латынь, подходит папа и … начинает наизусть читать поэму на латинском языке! Вот тут я действительно поняла, какую надо иметь гениальную голову, какую память, чтобы вот так, своей взрослой дочери, читать без всякой подготовки выученный ещё до революции латинский текст!

– Так у вас, преподавателя английского, способности и любовь к языкам, от отца?

– Не такие глубокие, как у папы, но, действительно что-то передалось: английский, немецкий, португальский. Мне сестра всё время говорит, что я в жизни разбрасываюсь, но что делать, если мне в жизни многое интересно! У меня девять различныхдипломов, и она из-за этого надо мной подтрунивает. (Сёстры улыбаются).

Сестре же передалась папина любовь к театру. Она закончила театрально-художественное училище и много лет работала в Большом театре художником-модельером по театральному костюму, создавала образы для героев балетов, опер. Работала с Майей Плисецкой, Галиной Улановой, Ольгой Лепешинской.

Папа в 1923 годуодновременно окончил школу и хореографический техникум. Но, увы, танцевал недолго – всего два года, повредил связки ноги. С 1925 года сталбалетмейстером-постановщиком, педагогом. В Московском театре балета для детей поставил «Золушку», «Красную шапочку», «Мойдодыра», «Макса и Морица», «Похождения Мурзилки». А с 1929 по 1941 год был художественным руководителем Московского хореографического театра «Остров танца» и Школы сценического танца. Беседа со зрителями. Елизавета Чарова, супруга Анатолия Шатина – после концерта в тувинской степи. 1943 год.

Евгения Анатольевна: Этот папин«Остров танца» был чем-то замечательным, необыкновенным! Ябыла типичным театральным ребёнком – меня постоянно брали на репетиции, спектакли, целыми днями была между актёрами, пока кто-то не вспоминал, что ребёнка надо быпокормить (улыбается). И помню тот сказочный остров – он до сих пор цел в парке культуры и отдыха имени Горького, тогда он назывался «Нескучный сад».

Зрительный зал находился на берегу озера, а на острове – сцена. Актёры подплывали к сцене на лодках. Занавес создавался бьющими из озера струями воды, подсвеченными разноцветными прожекторами. Это после нашло развитие в цветомузыкальных фонтанах.

Так это вашего папы детище? Я ведь видела такой балет на острове в парке Горького – в 1985 году – во время двенадцатого Всемирного фестиваля молодёжи и студентов. «Лебединое озеро» на самом настоящем озере. Это, действительно, было что-то необыкновенно романтичное. Но я полагала, что это что-то новое, специально для фестиваля придуманное. Оказывается, этоещё в тридцатых годах было и связано с именем Анатолия Васильевича?

– Да. Там папа поставил балеты «Красавица Радда» – его композитор Асафьев написал специально для«Острова танца», «Волшебная флейта», «Лауренсия», «Степан Разин» и другие. Но началась война и работа коллектива, конечно, прервалась.

Тува - сказка детства

Наталья Ажикмаа-Рушева: «Спасибо, дорогой учитель!». Москва, Донское кладбище. Июнь 2004 года.– Евгения Анатольевна, акак встретила вас Тува всорок третьем?

– После всего пережитого, после бомбёжек, Тува показалась мне раем. Путешествие было длинным: десять дней добирались до Кызыла. В Абакане вышли из поезда, нас встретили специально посланные из Кызыла водители, нарядили всех в огромныеваленки, дохи из собачьих шкур, угостили мясом, снабдили спиртом, чтоб не замёрзли в дороге. Но мы всё равно отморозили носы (смеётся). Ещё бы – минус пятьдесят. Но какая дорога!Безмолвная красота заснеженных Саянских гор – смотрели и насмотреться не могли. С тех пор я полюбила горы.

А потом – Кызыл. Синие струйки дымков над домами. Шапки снежные на заборах и яркое-яркое, сумасшедшее яркое солнце. Ни ветерка.И такая тишина! Вот такой я запомнила Туву. Мне казалось, что я приехала в сказку. И потом, когда мы уже сноважили в Москве,и родилась Алёна, я ей постоянно рассказывала: какая прекрасная, красивейшая странаТува.

Это была сказка моего детства, поэтому я так хотела приехать в эту сказку ещё раз. И очень благодарна балетмейстеру Вячеславу Октябрьевичу Донгаку и его супруге Киме Чозаровне – организаторам и инициаторам этой поездки – за то, что встреча с Тувойв мае этого года осуществилась.

Он учил балету и жизни

Наталья Дойдаловна: В Туве до Шатина не было национального танца, кроме мужского «Танца орла», который танцевали во время борьбы хуреш, и Анатолий Васильевич создавал тувинскую хореографию. Он находил движения дляженских танцев, подолгу следя за тем, как работают, как двигаются тувинские девушки и женщины. Особенно внимателен был во время гастролей весной 1943 года – в Эрзинском, Тес-Хемском районах.

Очень терпеливо он работал с нами – девочками, набранными в балетную группу театрального училища. Мы ведь ничего не умели. Он подолгу занимался с нами у балетного станка: ставил пять основных позиций рук и ног, учил держать корпус, голову, руки. Занимался с подъёмом, у него было всегда приподнятое настроение. Он был очень требователен и учил нас ответственности, собранности, в то же время терпеливо относясь к капризам девочек и проказам мальчиков. И мы очень любили своего учителя.

А сколько интересного он рассказывал нам о балете, о ведущих мастерах. Благодаря ему мы приобщались к российской школе балета, танца. От него мы узнали столько нового и интересного об искусстве и просто о жизни!На своём первом экзамене весной 1943 годамы уже танцевали «Ноктюрн» Шопена.

Вся группа участвовала в исполнении белорусских, украинских, молдавских танцев: «Гопак», «Бульба», «Поляночка». А потом Анатолий Васильевич поставил первый тувинский женский танец. Его исполняла Галина Севилбаа (Бады-Сагаан).

Танец длился около четырёх минут – Галя танцевала, играя на флейте (лимби).

Семь девушек, семь тарелочек, семь нот

А второй танец он поставил уже для несколькихдевушек. Это и была «Звенящая нежность», 1943 год. Слева направо: Галина Бады-Сагаан (Севилбаа), Клава Веденеева, Аля Сельянова, Лариса Соловьёва, Катя Харлыг, Фаина Дубовская. В центре – первая солистка Наталья Ажикмаа (Рушева).знаменитая «Звенящая нежность». В Тувинском национальном музее среди других фото тех лет хранится фотография, на которой запечатлены первые исполнительницы: Галя Бады-Сагаан (Севилбаа), Клава Веденеева, Аля Сельянова, Лариса Соловьева, Катя Харлыг, Фаина Дубовская и я. Так же этот танец исполняли Катя Кыдай и Клара Намчак.

Когда мы начали работать над танцем, Анатолий Васильевич объяснял мне, что я, солируя,должна не просто выполнять движения, а осознанно. Например, поднимая руки к небу, как бы просить у него хорошую погоду, солнце. Мы часто репетировали в парке – на природе. Так Анатолий Васильевич создавал у нас особое настроение.

Евгения Анатольевна: Папа так потом писал в своих воспоминаниях:

«Когда я работал над этим танцем, постоянно обогащался народными тувинскими традициями и обычаями. Колокольчики звенят в руках девочек – это я ходил к ламам и увидел у них звонкий шан (прим. медные тарелки, использующиеся при совершении буддийских религиозных обрядов) и попросил кузнеца сделать такие же, только маленькие. Для пальцев. Эти тарелочки поют разными нотами: до-ре-ми-фа-соль-ля-си. Отсюда родилась у меня мысль о семи девочках: они должны играть по нотам, а солистка Н. Ажикмаа, прекрасно исполняющая свою партию, выразительно и артистично ведёт роль. Каждое движение рук девочек взято из жизни: когда их руки закрывают лицо – значит, девушка стесняется».

Танец с лимби. Исполняет Галина Бады-Сагаан (Севилбаа). 1943 год.У нас сохранилисьтри пары этихтарелочек из «Звенящей нежности», и мы с сестрой недавно передали их в Туву нашему другу и продолжателю дела отцаВячеславу Донгаку –для истории тувинской хореографии. Может быть, удастся когда-нибудьвосстановить и первоначальный рисунок танца, который современемпретерпел изменения.

(Прим.: сёстры Шатины подарили Фонду культуры Вячеслава Донгака и корейский, китайский танцевальныекостюмыиз коллекции отца, а республиканскому краеведческому музею – его любимый серебряный подстаканник, подаренный преданными учениками с «Острова танца». На резном подстаканнике выгравирована надпись «Анатолию Васильевичу от любящих ребят. 12. VII. 1938г.»).

В современной интерпретации танец исполняется без этих тарелочек, но они как бы звучат в замечательной музыке Алексея Николаевича Аксёнова. Там-та-тара… (очень точно и правильно напевает).

– Музыка, действительно, чудесная. В ней инежность, и поэзия, июность, и свет….

Наталья Дойдаловна: Когда я слышу музыку «Звенящей нежности», у меня слёзы на глазах появляются.

Такие люди: Миронович, Аксёнов, Пальмбах!

Евгения Анатольевна: Папа и Алексей Николаевич очень сдружились в Туве. У нас сохранился сборник из двенадцати тувинских песен, записанных Аксёновым, с дарственной надписью: «Дорогому Анатолию Васильевичу Шатину, брату и товарищу по совместной работе в Туве. Аксёнов. 1945 год». Они и после возвращения из Тувы много и плодотворно работали вместе.

Советские специалисты в области культуры, работавшие тогда в Туве, были такими увлечёнными, такими удивительными людьми!

Вы знаете, я всё время вспоминаю Ростислава Георгиевича Мироновича. Музыкант, дирижёр, он организовывал в Кызыле оркестр, буквально из ничего. Это был отличный человек. Умный, талантливый. Нет, талантливый – это какое-то избитое слово. Он вникал. Вникал в души людей. Так, чтобы через душу человека зазвучал инструмент. Инструменты тувинские ведь очень тихие. И он очень много работал над тем, чтобы оркестр зазвучал. Дополнял его новыми инструментами, исполнителями. Он обучил всех. Всех увлёк. На сцене театра – балетная группа Шатина и оркестр Мироновича, 1944 год.

Даже я в его оркестре играла. Я была таким всеобщим ребёнком. И меня пихали и сажали туда, куда надо. Надо за ударника – садилась, надо на другом инструменте что-то исполнить – меня туда кидали. В нотах разбиралась отлично, была ритмичной, быстро схватывала. Смотрела на Мироновича и понимала всё, что надо делать.

Жаль, что о нём забыли в Туве. А это был отличный человек и специалист. Он очень дружил с Пальмбахом. Они были «не разлей вода».

А как много мы узнали от Пальмбаха (прим.: Александр Адольфович Пальмбах, 1897-1963, работал в Туве с 1930 года, один из зачинателейтувинской литературы, создатель тувинской письменности, автор тувинско-русских и русско-тувинских словарей, «Грамматики тувинского языка»,переводчик на русский языкпроизведений тувинских писателей, в том числе «Слова арата» Салчака Тока).Это был такой интересный человек! Когда он начинал что-то рассказывать, я слушала, затаив дыхание. Мне ничего больше не надо было. Я только слушала. Он так хорошо знал историю тувинского народа! Столько обычаев! Я очень хотела сходить в майский приезд на кладбище, на могилу Александра Адольфовича. Но четыре дня в Кызыле – так мало. Так много встреч было запланировано: в музее, в театре, с юными танцорами.Мы не успели…

Танцы в степи возле юрт

– Как я поняла, вы, хоть и были двенадцатилетней девочкой,очень активно участвовали в культурной жизни Тувы сорок третьего – сорок четвёртых годов.

– Так мы же все одной жизнью жили. Поэтому и участвовала во всём. Пример был перед глазами – папа с мамой и Миронович, который жил вместе с нами.

Мы жили на улице Ленина, дом 17, а во дворе у нас располагался радиокомитет.

Радио включаем, а там: «Дыннанар, дыннанар! Кызыл хоорай чугаалап тур» («Внимание, внимание! Говорит Кызыл»).

До сих пор помните, как это звучит по-тувински?

– Конечно.Я туда всё время бегала, помогала. Папа ещё и радиопостановку делал по «Слову арата» Салчака Тока, меня привлекал на посильную работу.

А гастроли по районам! До сих пор помню первую поездку танцевальной группы и оркестра Мироновича. Я первый раз в жизни села на лошадь! Стёрла себе всю попу (смеётся), но так полюбила лошадей! Я могла сутками с лошади не слезать.

Едем мы, а уже за пятьдесят километров знают: артисты едут. Ждут. Приезжаем и прямо возле юрт начинаем концерт. Танцевала вместе с девочками «Молдаванеску», украинский танец. Та-та-тата (напевает), мы таким вихрем вылетали. Удивляюсь, как мы не падали? Ведь не на сцене танцевали – в степи. А с каким восторгом нас принимали! А сколько удивительного встречалось нам по дороге.

Однажды мы забрались на какой-то перевал, лошадей отпустили, чтобы они немного отдохнули.

Профессор Шатин во дворе ГИТИСа. 1971 год.И вдруг смотрим: стоит огромный полупрозрачный человек. Силуэт угадывается. Одной ногой он стоит на одной вершине, другой ногой – на соседней.

На нассмотрит, как на каких-то карликов. Мы все обомлели. Кто это? Что это? Мне объясняют: хозяин гор.

Как мне было жалко уезжать из Тувы, от её красоты, от тувинских школьных и танцевальных друзей и подруг. Когда в октябре 1944 года Тува вошла в состав СССР, то уезжало советское постоянное представительство, и мы с мамой должны были ехать вместе с ним. Папа оставался, чтобы закончить все дела.

Наталья Дойдаловна: Анатолий Васильевич уезжал зимой 1945 года. В феврале. За неделю доотъезда он принёс в класс книги икаждой из нас подарил на память – с тёплыми пожеланиями. Мне достался томик Пришвина.

Помню последнюю нашу встречу: в маленькой комнате канцелярии нашего театра он сидит уже с вещами, холодно. Я чайник вскипятила и его чаем пою. Он корочку чёрного хлеба макает и пьёт. Грустный такой, задумчивый. На другой день он уехал. Мы так грустили о нём. Сникли, пали духом. Словно осиротели с отъездом своего учителя.

Уехали и другие московские специалисты, и в 1949 году балета в театре не стало, его сократили…

Всё в жизни имеет продолжение

ЕленаАнатольевна: После войны папу направляли в Минск и Каунас, где он восстанавливал работу Белорусского и Литовского театров оперы и балета. Он и в Корее свой след оставил, где поставил балет «На вечно своей земле», танцевальные сюиты.

В феврале 1946 года он приступил к организации балетмейстерского отделения на режиссёрском факультете ГИТИСа (прим.:Государственный институт театрального искусства имени Луначарского, сегодня –Российская академия театрального искусства). Четверть века он был его деканом, стал профессором, преподавал ведущую дисциплину «Искусство балетмейстера». Его ученики и ученикиучеников живут и работают во всех уголках бывшего СССР, в Болгарии, Греции, Германии, Венгрии, Албании, Индии и других странах.

Папа так любил своих учеников! Он был так предан балету, своему педагогическому долгу! Папы не стало 9 января 1972 года. Совершенно неожиданно для всех нас стало очень плохо с сердцем – инфаркт. В последние часы жизни он беспокоился только об одном: «Как же так, ведь завтра мне надо быть на экзамене, меня ждут студенты». Встреча в Туве. Елена Шатина, Наталья Ажикмаа-Рушева, Евгения Шатина (слева направо в первом ряду) с юными исполнительницами Звенящей нежности» из ансамбля «Эдегей». Во втором ряду – педагоги Кима и Вячеслав Донгак, Любовь Сюктерек. Кызыл, май 2004 года.

… Как всё-таки всё связано в жизни и имеет своё продолжение. Одна из учениц папы Лия Таланкина, впоследствии ставшая профессором ГИТИСа, была учителем тувинского студента Вячеслава Донгака, тоже закончившего ГИТИС, уже в начале восьмидесятых. И по этой цепочке папина школа вновь вернулась в Туву. Теперь Вячеслав Донгак учит своих юных учеников, и им передаётся что-то от Шатина.

Знаете, мне кажется, что Вячеслав Октябрьевич очень похож на папу – огромным трудолюбием, увлечённостью, талантом и преданностью делу. Он даже мыслит и видит как папа: образами танца.

15 мая, на вечере памяти Шатина в тувинском музыкально-драматическом театре главным героем былтанец «Звенящая нежность». Его исполняли несколько раз: и профессиональные, и самодеятельные коллективы, и взрослые, и совсемкрохотные девочки. И я заметила: это никому не приелось, каждый танец зрители воспринимали очень тепло, радостно, хотя и до этого видели его не раз, ведь его в Туве исполняют повсюду.

И это так растрогало нас с сестрой. Значит, жива в Туве память об отце, значит живо и любимо народом то, во что вложил он душу шестьдесят лет назад – его «Звенящая нежность».

Беседовала

НадеждаАНТУФЬЕВА

Фото Чимизы Даргын-оол,

из фондов Тувинского

национального музея, архива семьи Шатиных

и Вячеслава Донгака

Фото:

1. Женя Шатина с тувинскими подружками Валей Шома и Кларой Намчак, 1943 год.

2. Анатолий Шатин в годы «Острова танца». 30-е годы ХХ века.

3. Беседа со зрителями. Елизавета Чарова, супруга Анатолия Шатина – после концерта в тувинской степи. 1943 год.

4. Наталья Ажикмаа-Рушева: «Спасибо, дорогой учитель!». Москва, Донское кладбище. Июнь 2004 года.

5. «Звенящая нежность», 1943 год. Слева направо: Галина Бады-Сагаан (Севилбаа), Клава Веденеева, Аля Сельянова, Лариса Соловьева, Катя Харлыг, Фаина Дубовская. В центре – первая солистка Наталья Ажикмаа (Рушева).

6. Танец с лимби. Исполняет Галина Бады-Сагаан (Севилбаа). 1943 год.

7. На сцене театра – балетная группа Шатина и оркестр Мироновича, 1944 год.

8. Профессор Шатин во дворе ГИТИСа. 1971 год.

9. Встреча в Туве. Елена Шатина, Наталья Ажикмаа-Рушева, Евгения Шатина (слева направо в первом ряду) с юными сполнительницами «Звенящей нежности» из ансамбля «Эдегей». Во втором ряду – педагоги Кима и Вячеслав Донгак, Любовь Сюктерек. Кызыл, май 2004 года.


Надежда АНТУФЬЕВА

 (голосов: 6)
Опубликовано 23 октября 2004 г.
Просмотров: 11310
Версия для печати

Также в №42:

Также на эту тему:

Алфавитный указатель
пяти томов книги
«Люди Центра Азии»
Книга «Люди Центра Азии»Герои
VI тома книги
«Люди Центра Азии»
Людмила Костюкова Александр Марыспаq Татьяна Коновалова
Валентина Монгуш Мария Галацевич Хенче-Кара Монгуш
Владимир Митрохин Арыш-оол Балган Никита Филиппов
Лидия Иргит Татьяна Ондар Екатерина Кара-Донгак
Олег Намдараа Павел Стабров Айдысмаа Кошкендей
Галина Маспык-оол Александра Монгуш Николай Куулар
Галина Мунзук Зоя Докучиц Алексей Симонов
Юлия Хирбээ Демир-оол Хертек Каори Савада
Байыр Домбаанай Екатерина Дорофеева Светлана Ондар
Александр Салчак Владимир Ойдупаа Татьяна Калитко
Амина Нмадзуру Ангыр Хертек Илья Григорьев
Максим Захаров Эсфирь Медведева(Файвелис) Сергей Воробьев
Иван Родников Дарисю Данзурун Юрий Ильяшевич
Георгий Лукин Дырбак Кунзегеш Сылдыс Калынду
Георгий Абросимов Галина Бессмертных Огхенетега Бадавуси
Лазо Монгуш Василий Безъязыков Лариса Кенин-Лопсан
Надежда ГЛАЗКОВА Роза АБРАМОВА Леонид ЧАДАМБА
Лидия САРБАА  


Книга «Люди Центра Азии». Том VГерои
V тома книги
«Люди Центра Азии»
Вера Лапшакова Валентин Тока Петр Беркович
Хажитма Кашпык-оол Владимир Бузыкаев Роман Алдын-Херел
Николай Сизых Александр Шоюн Эльвира Лифанова
Дженни Чамыян Аяс Ангырбан и Ирина Чебенюк Павел Тихонов
Карл-Йохан Эрик Линден Обус Монгуш Константин Зорин
Михаил Оюн Марина Сотпа Дыдый Сотпа
Ефросинья Шошина Вячеслав Ондар Александр Инюткин
Августа Переляева Вячеслав и Шончалай Сояны Татьяна Верещагина
Арина Лопсан Надежда Байкара Софья Кара-оол
Алдар Тамдын Конгар-оол Ондар Айлана Иргит
Темир Салчак Елена Светличная Светлана Дёмкина
Валентина Ооржак Ролан Ооржак Алена Удод
Аяс Допай Зоя Донгак Севээн-оол и Рада Ооржак
Александр Куулар Пётр Самороков Маадыр Монгуш
Шолбан Куулар Аркадий Август-оол Михаил Худобец
Максим Мунзук Элизабет Гордон Адам Текеев
Сергей Сокольников Зоя Самдан Сайнхо Намчылак
Шамиль Курт-оглы Староверы Александр Мезенцев
Кара-Куске Чооду Ирина Панарина Дмитрий и Надежда Бутакова
Паю Аялга Пээмот  
 
  © 1999-2024 Copyright ООО Редакция газеты «Центр Азии».
Газета зарегистрирована в Средне-Сибирском межрегиональном территориальном управлении МПТР России.
Свидетельство о регистрации ПИ №16-0312
ООО Редакция газеты «Центр Азии».
667012 Россия, Республика Тыва, город Кызыл, ул. Красноармейская, д. 100. Дом печати, 4 этаж, офисы 17, 20
тел.: +7 (394-22) 2-10-08
http://www.centerasia.ru
Rambler's Top100 Рейтинг@Mail.ru