РИШЕЛЬЕ ПРОКУРОРА

Прокуратура Тувы отмечает очередную годовщину со дня своего образования. Дата не круглая – 71 год. Вместилось в них очень многое. Новая правоохранительная структура зарождалась мучительно, но постепенно она заняла подобающее место в системе органов защиты законности и прав граждан.

Одна из новых страниц в истории прокуратуры началась с добровольного вхождения Тувы в состав России. В те годы выбрала стезю юриста Ольга Петровна Губина. Она нынче – юбиляр, 7 ноября отметит восьмидесятилетие. Авторитет Ольги Петровны, моей наставницы, в годы ее работы в прокуратуре был непререкаем.

– Ольга Петровна, каким был ваш путь в прокуроры?

– В 1948 году после окончания Свердловского юридического института я была направлена на работу в Туву. По Саянам ехали на грузовой машине. С интересом смотрела на лес и горы и думала: «Что это за Тува такая?» Мне было 22 года.

Направили в Чадан нотариусом, там никто не знал, что за должность такая. Думали, что это фамилия – Нотариус. Удостоверяла подписи на доверенностях и копии документов – вот и все. Такая работа меня не устраивала.

Бездельничать не могла, вот и занялась художественной самодеятельностью. Меня поддержал райком комсомола. Сообща создали при Доме культуры хор, драматический и танцевальный коллективы. На наши концерты не только молодежь приходила, но и старики. На первом же областном смотре художественной самодеятельности наш коллектив занял первое место. В качестве призов, помню, девушкам подарили отрезы ткани на платья. В Чадане я познакомилась со своим будущим мужем Михаилом Ивановичем Губиным. Он был очень общительный человек, здорово плясал, участвовал в постановках. Поженились, жили у его родителей. Свекровь, Анна Федоровна, была ко мне добра, называла ласково «Олешник».

Художественной самодеятельностью мы вечерами занимались. А днем я сидела на работе и вышивала занавески и скатерти: чем-то надо было занять себя!

Однажды приехал из Кызыла начальник областного управления юстиции Зайцев и застал меня за рукодельем. «Чем это вы занимаетесь в рабочее время?!» Я ему ответила: «Предоставьте работу по специальности, тогда не буду рукодельничать».

В 1951 году меня перевели в Кызыл, в областное управление юстиции на должность консультанта по кадрам. И только в 1954 году я получила серьезную работу – была назначена народным судьей первого участка. Тогда в Кызыле было два участка, в каждом – по одному судье. Судьей второго участка была Рея Ивановна Федоровская. В 1960 году мой муж окончил совпартшколу и был направлен на работу секретарем Тес-Хемского райкома комсомола. Мы переехали в Самагалтай. Ни жилья, ни рабочего места. Поселили нас в худую избушку, в ней невозможно было зимовать. В то время у нас уже было двое детей, так они с русской печи не слазили.

Климат Тес-Хема отразился на моем здоровье, врачи порекомендовали поменять место жительства. Вернулись мы в Кызыл. Жили в кладовке у знакомых. Потом дали нам освободившуюся квартиру в старом деревянном доме барачного типа. Теперь этого дома нет, на этом месте стоит гастроном «Октябрьский».

– Ольга Петровна, какой период в вашей жизни был самым лучшим, какой – худшим?

– Потеря близких людей – это самое худшее. Сначала я потеряла отца, потом – мужа, позднее – сына Сашу, а напоследок – и маму. Вся жизнь моя, получается, соткана из этих горьких потерь. Но рядом дочь Ирина, по мужу – Решетникова, работает заместителем директора лицея № 15, зять Валерий, двое внуков – Игорь и Ольга, правнучка Настя. Радуюсь на них.

А самый лучший период в моей жизни – работа судьей. Может быть, потому, что это была относительно самостоятельная работа. И в плане приобретения жизненного, юридического опыта она стала для меня настоящей школой.

Рассматривала и уголовные, и гражданские дела. Партийные органы держали нас в «ежовых рукавицах». Однажды секретарь обкома партии Анкудинов вызвал меня на «ковер» и такое судилище устроил!

Это было после рассмотрения мною гражданского дела о восстановлении на работу. Водителя транспортного предприятия, руководил которым Герой Советского Союза, незаконно уволили с работы. И я, молодая судья, посмела отменить незаконный приказ об увольнении, восстановила водителя на работе. Дорого же мне стоило это законное решение!

Давление партийных органов постоянно ощущалось, а непослушание – наказывалось. Однажды я ответила по телефону, что не могу принимать судебные решения в угоду обкому партии. Спустя какое-то время выяснилось, что меня не представили на третий судейский срок. Так аукнулись принципиальность и непослушание партийным органам.

Для меня это был сильный стресс. Встал вопрос: куда пойти работать? Написала заявление прокурору области с просьбой зачислить в штат Кызыльской городской прокуратуры стажером следователя. Это в 35 лет! Стажером! Но уже через несколько месяцев меня перевели из стажеров помощником прокурора Тувинской АССР по уголовно-судебному надзору. Так и началась моя прокурорская карьера. Из помощников перевели в старшие помощники прокурора Тувинской АССР, присвоили классный чин юриста второго класса, через год – юриста первого класса. В 1967 году присвоили чин младшего советника юстиции, а в 1970 году – советника юстиции.

– Многие коллеги помнят вас как прокурора Кызыльского района.

– Да, в 1975 году я была назначена прокурором вновь образованного Кызыльского района. Пришлось многому учиться. Помогал мне в этом заместитель председателя Тувинского областного суда Иван Кондратьевич Кураев. Он был очень серьезный, ответственный, грамотный специалист. Конечно, и судейский мой опыт оказался очень ценным. Новые коллеги нередко обращались ко мне за советом, консультацией и по уголовным, и по гражданским делам.

В Кызыльском районе меня называли «ходячей энциклопедией». Хотя какая я была «энциклопедия». Обыкновенная женщина. И, кроме работы, было у меня много самых обыкновенных женских забот. Вышивала гладью, ришелье, обшивала всю семью. Мужу и сыну рубашки шила, тем более, что в то время их в магазине трудно было купить. Дочь всегда, как игрушечка, была одета. И сама я не хуже других выглядела. Нужда заставляла делать все своими руками.

В 1971 году скоропостижно скончался муж: инфаркт. Было мне тогда 45 лет. Дети к тому времени уже взрослыми стали: Саша в армии служил, Ира школу окончила. Было трудно, но, думаю, не труднее, чем другим.

Вскоре ко мне мама переехала. Помогала по хозяйству, как могла. Уходя на работу, я со спокойной душой оставляла на нее дом.

– Я помню вашу маму, Надежду Михайловну Ефимову. Очень доброжелательная, приветливая. Расскажите о ваших родителях. В семье были до вас юристы? – Я родилась в Татарии, в селе Ильинское Тетюшского района. Мои дедушки и бабушки жили там большими семействами. Мне не было еще и года, когда родители переехали в поисках более сытной жизни в Свердловск. Папа окончил курсы десятников-строителей, устроился на работу, получил какое-то жилье – избушечку. У мамы не было специальности, окончила только сельскую школу. Сначала она не работала, нас с братом Александром воспитывала. Брат младше меня на два года. Он с семьей жил в Свердловске, ныне Екатеринбурге, умер два года назад.

Голодно было в те годы. Многие переезжали из деревни в город, где все-таки можно было найти какую-никакую работу, чтобы прокормиться. Постепенно обживались. Мама устроилась на работу в трамвайный парк кассиром.

Держали нас родители строго. Бить не били, но всегда внушали, что вести себя надо порядочно. Было у нас с братом постоянное поручение – ходить в магазин за молоком.

В то время были огромнейшие очереди. Придешь утром в магазин, а он битком набит людьми, и продукты еще не привезли. Вот мы и стоим-маемся, ждем, когда привезут, разгрузят.

Мы жили в двухэтажном деревянном доме. И когда не были загружены родительскими поручениями, выходили во двор. Детей много было. Играли в прятки, в лапту. А то просто сидели на завалинке, рассказывали друг другу разные забавные истории.

Я слыла начитанной девчонкой. В детскую библиотеку родители меня записали еще в раннем детстве.

В 1944 году окончила среднюю школу и поступила в Свердловский юридический институт. Престижный был в те годы институт. Дело в том, что в военное время туда съехались преподаватели – светила юриспруденции из Ленинграда, из других, оккупированных фашистами, мест.

О том, что в Свердловском юридическом собрался весь цвет науки, я тогда еще не знала. Мой дядя, Михаил Андреевич, брат моего папы, был военным юристом, он мне и посоветовал пойти учиться в юридический.

– У вас не было соблазна после учебы остаться дома, в Свердловске?

– Нет, об этом мы как-то и не думали. Куда направили – туда и путь-дорога. Я села в вагон и поехала.

Много всякого было в моей жизни. Но жалеть не о чем. Проработав немало лет в суде и в прокуратуре, я не совершила ничего такого, за что мне было бы стыдно. Всегда поступала в согласии со своей совестью и с законом. Помню, работала в Чадане нотариусом и еще народным заседателем. Когда судья Раиса Александровна Кротова уезжала на сессию, она училась заочно, то оставляла меня за себя – исполняющей обязанности судьи. Мне приходилось выездные процессы организовывать в сумонах.

После судебного заседания выходили на тракт всем составом суда, с другими участниками процесса, бывало, что и с осужденными, и останавливали попутные машины. В то время ходили большие машины геолого-разведочных партий – огромный кузов, колеса громадные.

Мне, кажется, что в то время не было таких изощренных, жестоких преступлений, как сейчас. Как правило, осужденный, получив срок, воспринимал назначенное судом наказание как должное возмездие за содеянное.

– В 1978 году Указом Президиума Верховного Совета РСФСР вам было присвоено звание «Заслуженный юрист РСФСР». Каких наград вы еще удостоены?

– Награждена юбилейными медалями, ветеран труда. Удостоена Почетной грамоты Президиума Верховного Совета Тувинской АССР. Да разве дело в наградах? Главное, что не кривила душой, не искала легких путей в жизни.

В органы прокуратуры, как правило, не приходят работать случайные люди. И я благодарна судьбе, что много лет бок о бок трудилась с людьми, для которых Закон и Справедливость – не пустой звук. Если говорить откровенно – завидую молодым коллегам, их задору, их желанию обеспечить законность, успехам на этом пути.

 Фото Василия Кривдика и из семейного архива семьи Губиных